20 лет назад я впервые целенаправленно оказался в суде. Это не было случайным решением. Уже несколько недель я готовился к этому моменту, представляя, как впервые увижу суд в действии. Ведь для молодого и в меру упитанного умного студента юрфака, полного амбиций и мечтаний, такой опыт был крайне важен.
Суд казался мне храмом справедливости, где правосудие раздаётся, как божественное благословение. Судьи представлялись мне не иначе, как экспертами высшего класса, священниками права. Я верил, что каждый, кто переступает порог этого здания, проходит ритуал очищения и выходит оттуда прощённым и обновлённым.
Я подошел к этому дню с полной серьёзностью. Перед тем как оказаться в суде, я провёл недели за изучением процессуального кодекса. Смотрел фильмы, такие как ‘12 разгневанных мужчин’ и ‘Адвокат дьявола’, изучал поведение адвокатов и судей, посещая сторонние заседания, обращал внимание на малейшие детали. Опытные коллеги делились со мной своими историями, рассказывая о курьёзах и драматичных моментах, происходивших в залах суда. И, конечно, я облачился в костюм, туфли и галстук.
Здание суда выглядело внушительно. Ну или почти внушительно. Стены его были покрыты жёлтой краской, которая местами облупилась. Внутри пахло старой бумагой и мебелью. Массивные двери, скрипящие под тяжестью лет, создавали дополнительное ощущение важности происходящего.
Мы перед дверью в зал заседаний. Помню, что было жарко и местами душно. Волнительно. Сердце мое билось учащенно. Это ведь в первый раз! Черт, как совладать с собой, почему об этом никто ничего не сказал? Ах, как здорово будет в случае выигрыша отметить это дело с пацанами сегодня.
Процессуальный оппонент, истец был пожилым мужчиной с угрюмым выражением лица. Мы обменялись несколькими словами, и он показался мне крайне настороженным. ‘Удачи’, – бросил он, и я не знал, как воспринять его слова – как насмешку или искреннее пожелание. Черт, как на такие выпады реагировать?
Рассматривалось обычное дело о выселении из квартиры.
Судья начал с формальных вопросов, определяя, кто здесь и почему. Я напрягся, готовясь к формальному разбору дела, когда вдруг всё пошло не так. Судья начал крыть всех матом. Он матерился словно озлобленный водитель такси, застрявший в пробке и проклинающий всё на свете. Он матерился на Истца, ответчика, представителя истца, представителя ответчика. Я как раз был представителем ответчика.
Мои глаза расширились до размеров луны, самой огромной, какую я когда-либо видел, а челюсть отвисла, как якорь, резко спущенный при экстренной остановке корабля. Всё те пять минут, пока судья матерился, я стоял в немом ужасе, не в силах вымолвить ни слова, поглощенный абсолютным шоком. Эта реальность отличалась от моих ожиданий.
Да, я и прекрасно понимал, что именно говорит судья, отчетливо впитывал его эмоциональный настрой и восприятие окружающей действительности. При желании я и сам мог поучаствовать почти на равном в таком диалоге, но мы же вроде как были в суде. Однако судья явно не придерживался подобных формальностей.
Истец продолжал хмуриться, адвокат истца был бледным, а секретарь судьи выглядела так, будто ничего необычного и не происходило. Мой клиент выглядел растерянным, словно не мог поверить в происходящее. В конце судья, явно довольный своим выступлением, объявил заседание оконченным и велел нам выметаться, не тратя его драгоценного времени. Уже в коридоре мой клиент, ошеломленный и растерянный, спросил меня: “Это нормально? Такое поведение в суде – это обычная практика?”
Этот день стал для меня переломным. Он не только разрушил мои иллюзии о суде, но и заставил пересмотреть своё отношение к профессии. Суд - не место отправления божественного правосудия, а судьи - обычные люди. В последующие годы я научился различать идеалы и реальность, стал более прагматичным и внимательным к деталям. Возможно, именно этот случай сделал меня тем юристом, которым я стал сегодня))
Суд казался мне храмом справедливости, где правосудие раздаётся, как божественное благословение. Судьи представлялись мне не иначе, как экспертами высшего класса, священниками права. Я верил, что каждый, кто переступает порог этого здания, проходит ритуал очищения и выходит оттуда прощённым и обновлённым.
Я подошел к этому дню с полной серьёзностью. Перед тем как оказаться в суде, я провёл недели за изучением процессуального кодекса. Смотрел фильмы, такие как ‘12 разгневанных мужчин’ и ‘Адвокат дьявола’, изучал поведение адвокатов и судей, посещая сторонние заседания, обращал внимание на малейшие детали. Опытные коллеги делились со мной своими историями, рассказывая о курьёзах и драматичных моментах, происходивших в залах суда. И, конечно, я облачился в костюм, туфли и галстук.
Здание суда выглядело внушительно. Ну или почти внушительно. Стены его были покрыты жёлтой краской, которая местами облупилась. Внутри пахло старой бумагой и мебелью. Массивные двери, скрипящие под тяжестью лет, создавали дополнительное ощущение важности происходящего.
Мы перед дверью в зал заседаний. Помню, что было жарко и местами душно. Волнительно. Сердце мое билось учащенно. Это ведь в первый раз! Черт, как совладать с собой, почему об этом никто ничего не сказал? Ах, как здорово будет в случае выигрыша отметить это дело с пацанами сегодня.
Процессуальный оппонент, истец был пожилым мужчиной с угрюмым выражением лица. Мы обменялись несколькими словами, и он показался мне крайне настороженным. ‘Удачи’, – бросил он, и я не знал, как воспринять его слова – как насмешку или искреннее пожелание. Черт, как на такие выпады реагировать?
Рассматривалось обычное дело о выселении из квартиры.
Судья начал с формальных вопросов, определяя, кто здесь и почему. Я напрягся, готовясь к формальному разбору дела, когда вдруг всё пошло не так. Судья начал крыть всех матом. Он матерился словно озлобленный водитель такси, застрявший в пробке и проклинающий всё на свете. Он матерился на Истца, ответчика, представителя истца, представителя ответчика. Я как раз был представителем ответчика.
Мои глаза расширились до размеров луны, самой огромной, какую я когда-либо видел, а челюсть отвисла, как якорь, резко спущенный при экстренной остановке корабля. Всё те пять минут, пока судья матерился, я стоял в немом ужасе, не в силах вымолвить ни слова, поглощенный абсолютным шоком. Эта реальность отличалась от моих ожиданий.
Да, я и прекрасно понимал, что именно говорит судья, отчетливо впитывал его эмоциональный настрой и восприятие окружающей действительности. При желании я и сам мог поучаствовать почти на равном в таком диалоге, но мы же вроде как были в суде. Однако судья явно не придерживался подобных формальностей.
Истец продолжал хмуриться, адвокат истца был бледным, а секретарь судьи выглядела так, будто ничего необычного и не происходило. Мой клиент выглядел растерянным, словно не мог поверить в происходящее. В конце судья, явно довольный своим выступлением, объявил заседание оконченным и велел нам выметаться, не тратя его драгоценного времени. Уже в коридоре мой клиент, ошеломленный и растерянный, спросил меня: “Это нормально? Такое поведение в суде – это обычная практика?”
Этот день стал для меня переломным. Он не только разрушил мои иллюзии о суде, но и заставил пересмотреть своё отношение к профессии. Суд - не место отправления божественного правосудия, а судьи - обычные люди. В последующие годы я научился различать идеалы и реальность, стал более прагматичным и внимательным к деталям. Возможно, именно этот случай сделал меня тем юристом, которым я стал сегодня))